Добрым словом и гипошприцем с успокоительным можно достичь большего, чем добрым словом и световым мечом.
Шасси коснулись полосы. И переводятся часы.
Но ты в порту – еще не дома.
Преодолев немало миль, ты ждешь, когда автомобиль
Под путепровод поднырнет знакомый.
А там стоят в снегу леса и окружают корпуса,
Где раскрываются все тайны мирозданья.
Из дальних стран, со всех дорог спешим мы в этот Городок,
Где остановки, как учебников названья.
А Городок, где мы живем, он – с ненормированным днем,
Где понедельник начинается в субботу.
Кто – на Багамы в отпуска, а мы на праздник – пропуска,
Чтоб на работу, чтоб на работу.
И ты не верь в такую чушь, что будто здесь медвежья глушь,
У нас проспект выходит в море на закаты.
Но это трудно описать, как рвутся чайки в небеса,
И расправляет паруса регата.
Проспект наполнен день-деньской веселой суетой мирской,
Шагают по нему и взрослые, и дети.
Пусть он не Невский, не Тверской, но он один такой Морской,
Такой проспект и Городок на всей планете.
Но ты в порту – еще не дома.
Преодолев немало миль, ты ждешь, когда автомобиль
Под путепровод поднырнет знакомый.
А там стоят в снегу леса и окружают корпуса,
Где раскрываются все тайны мирозданья.
Из дальних стран, со всех дорог спешим мы в этот Городок,
Где остановки, как учебников названья.
А Городок, где мы живем, он – с ненормированным днем,
Где понедельник начинается в субботу.
Кто – на Багамы в отпуска, а мы на праздник – пропуска,
Чтоб на работу, чтоб на работу.
И ты не верь в такую чушь, что будто здесь медвежья глушь,
У нас проспект выходит в море на закаты.
Но это трудно описать, как рвутся чайки в небеса,
И расправляет паруса регата.
Проспект наполнен день-деньской веселой суетой мирской,
Шагают по нему и взрослые, и дети.
Пусть он не Невский, не Тверской, но он один такой Морской,
Такой проспект и Городок на всей планете.