У большинства из тех, кто видел Азирафеля в первый раз, складывалось о нем следующее впечатление: во-первых, что он англичанин; во-вторых, что он весьма умен; и, в-третьих, что он настолько голубой, что любой тропический остров нанял бы его, чтобы подсвечивать небо в разгар туристического сезона. Два мнения из этих трех были неверны: небеса не Англия, что бы там себе ни думали некоторые поэты, а ангелы не имеют пола, если только всерьез этим не озаботятся. А вот умен он был — это правда. И это был ангельский ум, который, возможно, не намного острее человеческого, но зато значительно глубже и к тому же имеет за плечами тысячелетний опыт использования.